Вечер памяти Вертинского в режиме «свободного микрофона» собрал столько желающих поговорить на эту тему – знай, только стулья носили на экспозицию. Так Фединский музей прощался с выставкой к юбилею Вертинского из Центрального Литературного музея и из наших фондов. Выставкой совершенно уникальных фотоснимков, книжек, нот…
«Свободный микрофон» предполагал краткие сообщения зрителей на тему «Мой Вертинский». Нельзя сказать, что они все были краткие и «по теме». Зачем-то нам загадали загадку, как связан Саратов с Вертинским, и рассказали историю принцессы, казненной в Великую Французскую революцию. «Голова madame de Lamballe», только не отрубленная еще, украшает одну из миниатюр, хранящуюся в Радищевском музее. Так что точнее было бы спросить, как перекликается история песни выдающегося актера с нашим музеем.Неудачные были и попытки «попеть» его репертуар. И не потому, что под гитару он не звучит. Иной тут тембр, иной ритм, отсутствие интонации – чудной, неповторимой интонации Вертинского. Интересно выступил пожилой военный, удачно включил в канву вечера записи песен в исполнении Александра Николаевича (слушали б мы да слушали самого героя выставки !), но отрывки из радиопередачи выступающего были слишком большие, к тому же – отдающие советским идеологическим нафталином.
Куда лучше пошли стихи Вертинского в исполнении зрителей. Студентка института филологии и журналистики точно расставила смысловые и ритмические акценты. Завлит театра «Версия» Ольга Лапшина и актер «Версии» Юрий Лапшин показали очень удачную мини-программу, прочитав по очереди «лирический дневник» Пьеро русской сцены. Добрался до музея и 85-летний саратовец, который попал на концерт Вертинского в нашем городе в 1954 году (а было их три). Он тогда учился в автодорожном институте (так назывался будущий политех), подружки повели его на творческий вечер артиста. И тот на всю жизнь запомнил необыкновенные руки маэстро. Руки-птицы, руки-крылья. Своей изумительной пластикой Вертинский говорил куда красноречивей слов… В конце вечера ведущая по нашим многочисленным просьбам провела экскурсию по экспозиции – видимо, одну из последних перед ее закрытием. И это было так увлекательно!
Вот что пишет Валерий Бондаренко о начале эпохи Вертинского-актера: «Денег, как и перспектив, нет, как нет…Наконец, хозяйка Арцыбушевского театра предлагает ему сделать номер для ревю в ее заведении. В качестве гонорара фигурируют борщ и котлеты за ее обеденным столом… Вскоре Вертинский выходит на сцену в белом балахоне Пьеро, при мертвенном «лунном» свете и исполняет несколько своих номеров. И – чудо свершилось! – он замечен прессой и публикой… «Остроумный и жеманный Александр Вертинский» (отзыв тогдашнего рецензента) нашел ли свое время, или время нашло его, – но образ печального, лукавого и изысканного паяца очень точно выразил дух эпохи, полной тревожных предчувствий в поисках новых форм жизни и искусства…»
Печальный, лукавый, изысканный – лучше не скажешь. За то и любим.
Ирина Крайнова «САРЫТАУН. АРТ» 10.03.2016 г. http://irin-krainov1.livejournal.com/151123.html