Диверсия по Сергиенко

На прошлой неделе театр «Версия» устроил неформальнее торжество по поводу своего 20-летия

Главными героями праздника стали его создатель Виктор Владимирович Сергиенко, его актеры — нынешние и те, кто давно уже работает в других театрах Саратова. Именно поэтому праздник решили устроить неформальный и назвали «Диверсия» — за 20 лет существования театра его диверсанты разбрелись по сценическим площадкам города и ведут «подрывную работу», покоряя зрителей своим талантом, темпераментом и профессионализмом. Накануне юбилея нам удалось побеседовать с основателем, идейным вдохновителем и главным режиссером театра «Версия» В.В. Сергиенко.

Время+место

20 лет назад смута и революционные настроения бродили в умах и сердцах. В стране была объявлена всеобщая либерализация — экономики, цен, искусства… В это время Виктора Владимировича озадачили сразу двумя проблемами: закрытием театрального училища и открытием учебного театра, положенного по статусу новому тогда театральному факультету Саратовской консерватории.

Учебный театр — всего лишь сценическая площадка для студентов, там не предполагается творческий штат. Однако на технических должностях здесь оказались все-таки актеры. В такой химически активной среде — время экспериментов, имеющаяся в наличии сценическая площадка, огромный творческий потенциал — не могло не родиться нечто театральное.

И оно родилось — в марте 1990 года на сцене учебного театра консерватории театр «Версия» представил свой первый спектакль «Скандальное происшествие с мистером Кэттлом и миссис Мун» по пьесе Д. Б. Пристли. Спектакль имел успех у публики, он довольно долго шел в театре, его с удовольствием показывали по местному телевидению. Дальше — больше: новые спектакли, успешное участие в театральных фестивалях, — и в 1993 году «Версию» берет под крыло муниципалитет, обозначая тем самым его новый статус.

Но потом в оркестровой яме случился пожар, после которого учебный театр так и не оправился. Актеры «Версии» сгоряча даже решили отремонтировать его своими силами, но случился дефолт — и разрушил героические планы. После этого спектакли «Версии» 4 года шли в синем зале кинотеатра «Победа». В 2006 г. театр получил наконец новое место постоянной прописки в Городском центре национальных культур.

От «Версии» до НДТ
и обратно
Название театра родилось само собой. Озадачившись этой проблемой, долго придумывали, обсуждали, спорили, но вдруг вспомнилось, что чаще всего здесь звучит именно слово «версия». Тогда на репетициях—в полном соответствии с системой Станиславского — все старались поменьше времени проводить за столом и как можно больше «размышлять на сцене «ногами» — экспериментируя, проверяя, выбирая, набрасывая…Именно здесь — с набросков и версий — в Саратове начался театр абсурда: спектакли по пьесам Э. Ионеско, Н. Садур, С. Мрожека. Точнее, театр парадокса — сгусток смысла, трудно постижимый прямыми причинно-следственными связями.
В начале уже этого века вдруг подумали, что в новых условиях «Версия» звучит несколько двусмысленно, и решили называться «Новый драматический театр», аббревиатура НДТ выглядела заманчиво. Но оказалось, что название «Версия» не отмирает и по-прежне-му лучше всего прочего отражает суть творческих поисков коллектива: официально «Новый драматический», а по сути — талантливая и творческая "Версия"

Не театральные проблемы

Цитируя опять же Станиславского, Виктор Владимирович говорит, что любой театр каждые 5-7 лет вступает в кризис и, преодолевая его, меняется. Не стала исключением и «Версия»: из первых «версификаторов» сейчас здесь работают трое — Татьяна Чупико-ва, В. Смирнов и Ю. Лапшин. Нынешний период можно назвать вполне стабильным: признание властей, отремонтированный (спасибо друзьям и спонсорам!) и всегда полный (спасибо благодарным зрителям!) зал.
Позади остались тяжелые времена, когда от уныния не спасали ни творчество, ни профессиональное умение «держать лицо». Сегодняшнее время — время собирать камни и строить планы. Вот уж поистине театр парадокса — когда мир сотрясается от финансовых катаклизмов, здесь как никогда раньше: без «броска на амбразуру» ставятся и решаются все более амбициозные задачи.

Правда, проблемы возникают, откуда не ждешь: кто бы мог подумать, что жизнедеятельность театра может напрямую зависеть от дорожных пробок?! В какой голове могло родиться предположение, что спектакль может сорваться из-за снегопада?! Но приходится учитывать и экстремальные ситуации, и то, что последний автобус уходит в начале десятого, поэтому спектакль с антрактами — это почти непозволительная роскошь, и множество других, совершенно непостижимых логикой вещей.

Практически ровесник перестройки, театр «Версия» уже пережил несколько волн властных решений касательно искусства вообще, и театральной деятельности в частности. Инициативы сменяют друг друга, не успевая приобрести сколько-нибудь законченное осмысление, оставляя после себя лишь все увеличивающийся список согласовывающих, контролирующих, разрешающих, запрещающих инстанций. Регулярно в чиновной среде появляется мысль, что театров в стране слишком много, и надо бы сократить их число, чтобы оставшимся вольготнее и хлебнее жилось. И нет в этих мыслях оглядки на сухую статистику, утверждающую, что в той же Германии театров «на душу населения» больше в разы, что уж говорить о Чехии или Франции.

Хранители полюса духовности

Но все это — вещи, имеющие к творчеству весьма опосредованное, пусть и не последнее отношение. Главным же остается сам театр, показавший за это время множество спектаклей. А если говорить точнее, свои версии множества художественных миров — от Мольера и Пушкина до Пелевина и Остера.

«Версия» стремится к художественной гармонии — когда в одно сплетаются режиссерское прочтение текста и актерская трактовка художественного образа, находятся неординарные решения сценического пространства и времени, и все это направлено на утверждение хрупких приоритетов духовности. Сейчас идея эта как никогда актуальна. Искусство проистекает из тоски по идеалу, а все новые поколения, выросшие в условиях мас-скульта, удовлетворяются идеалами достаточно простыми, конкретными и осязаемыми.

Но есть у людей жажда впечатлений, которую можно утолить только в театре — плача, смеясь, рукоплеща. И люди театра — актеры, чудные служители муз — сейчас (как, впрочем, и всегда) оказались хранителями всего того, что имеет отношение к нравственной организации человека. В театр приходят,чтооы пооыть наедине с собои, чтобы услышать о сокровенном и задуматься о главном, о том, о чем в толпе не вспомнишь — о себе, о своем месте в этой жизни, о своем пути по этой Земле.

Актерам не так часто со сцены удается поговорить о себе — творческие встречи сейчас редкость. Поэтому юбилей театра, в котором началось профессиональное становление диверсантов — нынешних артистов ТЮЗа, Академдрамы, кукольного театра, театрального факультета Консерватории, Театра русской комедии, «Балаганчика», — стал для этого прекрасным поводом.Они выходили на сцену и видели на экране себя в прежней жизни (ведь жизнь — игра!), они воспоминали, и поздравляли, и желали… Как и положено на настоящем дне рождения, были и подарки, и цветы, и официальные телеграммы. Все-таки 20 лет — нешуточная дата, особенно, учитывая время и географию и обстоятельства.

За эти годы изменился статус, изменились люди и условия, главным осталась способность будоражить ум и воображение, проводя своим искусством постоянную версию добра и гармонии среди своих зрителей.
Клара АЛЕКСАНДРОВА
26 МАЯ 2010Г.