«Играть! когда точно в бреду я,/Ни слов я,ни поступков своих не понимаю!/И все же должен я играть!/Что ж, ты разве человек?/Нет, ты паяц!»… (из «Паяца» Ленковалло)
Примерно такие же были у меня ощущения от игры Андрея Ханжова в спектакле по пьесе Пиранделло «Человек, зверь, добродетель».
Луиджи Пиранделло — именитый итальянский писатель, лауреат Нобелевской премии 1934 года «за творческую смелость и изобретательность в возрождении драматургического и сценического искусства». Его называют интеллектуалом в литературе. Романы автора становились все более углубленными, с размышлениями на тему , что в человеке подлинное, а что мнимое, только маска. В последнем романе «Один, ни одного, сто тысяч» он утверждает, что в самом человеке вообще нет ни одного образа, всё зависит от восприятия его другими.
Первые пьесы Пиранделло были выдержаны в традициях веризма. Бытовые комедии, написанные на местном диалекте (родился в Сицилии). Постепенно в его драматургию проникает гротеск, герои становятся как бы актерами с социальными масками, которые они легко сбрасывают. В его новелле «Некоторые обязательства» жена изменяет герою с чиновником, к которому ее муж приходит …жаловаться на нее. Узнав, что чиновник и есть любовник жены, герой не устраивает ему вендетту. Он лишь носит маску обманутого мужа, как любовник — маску добропорядочности. Часто новеллы Пиранделло превращались потом в пьесы.
Наиболее известна у нас в стране драма Пиранделло «Шесть персонажей в поисках автора», где показана трагедия людей, бессильных против навязанных им масок. В первом части персонажи ненаписанной пьесы добиваются ее написания, во второй показано, что из этого вышло.
Пьеса «Человек, зверь и добродетель» создана в 1919 году. В ту пору драматург писал пока еще бытовые комедии, но уже вводил в них гротескные элементы , намечал противоречия между сущностью героя и навязанной ему обществом маской, которые достигнут апогея в последнем романе.
А полезно иногда читать пьесу постфактум! Спектакль муниципального театра «Версия» по Пиранделло мне понравился. И я стала выискивать в простенькой пьесе вторые и третьи смыслы. Да, сюжет ее напоминает анекдот, причем не самого высокого полета. Так ведь как написать. Великая комедия Бомарше тоже закручивается вокруг не очень приличной темы: о «праве первой ночи» господина. А здесь все усилия синьора Паолино и его друзей направлены на то, чтобы неверный муж… выполнил свой супружеский долг. Только и всего.
И как я ни вчитывалась в пьесу, не находила в ней ничего, кроме таких вот, довольно грубых ремарок: «выходит Розария в ночном чепце и с папильотками в волосах, покрашенных в жуткий, чуть ли не розовый цвет. Она похожа на глупую и нахальную старую курицу. Следом за ней идет синьор Тото. Он в шляпе; у него ханжеское выражение лица как у священника; смахивает на кающуюся лисицу»… Вам достаточно зоологических подробностей? Можно еще: «Входит Грация. Это старуха с сердитым лицом, похожим на лошадиную морду»…Просто какие-то шаржи, маски дель арте, только в зверином облике вместо привычных арлекинов и пьеро.
Конечно, здесь много иронии, текст легко читается («Синьора Перелла – воплощенная добродетель, скромность и целомудрие; к несчастью, это не исключает того, что она на втором месяце беременности от синьора Паолино, домашнего учителя Ноно). Но немало сентенций, и довольно прямолинейных. Одна из главных развита в умствованиях профессора-латиниста об ипокритах: «Быть культурным – это значит вот что: внутри человек черен как ворон, а снаружи бел как голубка; в сердце яд, а на устах мед. Или, скажем, вы входите сюда и говорите: «Здравствуйте, синьор профессор», вместо того, чтобы сказать: «Пошел ты к черту!»
Умствований слишком много и в первом действии спектакля, они утомляют. К тому же, там долго играют одни мужчины, не секрет, что актрисы органичней по природе своей. Зато, несмотря на весьма скользкую тему, здесь нет пошлости, постановка Виктора Сергиенко не скатывается к сальностям или заезженным штампам, которыми грешит, как пишет критика, спектакль Бычкова в театре Пушкина. И вообще мне показалось, что замысел тут меньше его воплощения. Как удается режиссеру превратить эту забавную, местами нудноватую, довольно примитивную пьесу в комедию характеров, а не ситуаций, сказать трудно. То ли актеров он в свой театр таких подобрал, то ли какой театральный секрет знает.
«Прекраснодушный синьор Паолино» Ханжова хоть и вспыльчив не в меру, и сыплет вокруг грубыми словечками, как семечковой лузгой, но действительно верит в «добродетель» «добродетельной синьоры» Переллы (Евгения Смирнова), заботится о ней и ее сыне. Грубость его не от презрения к людям, а от нетерпеливости и раздражительности (переборщил тут автор, пародируя ненавистного латиниста, из-за которого сам покинул в свое время Римский университет).
У Ханжова центральная роль, и его человеческое обаяние, истинный комизм, некоторый лиризм наполняют благодатными соками ходульный образ, определяют градус существования на сцене других персонажей. К тому же здесь ему дают вволю поиграть на любимом саксофоне ( и на флейте!), что вовсе не по тексту. Экономка Розария Анны Мельниковой еще по-женски привлекательна (не потому ли по утрам захаживает к ней аптекарь Тото?), остра на язык, строптива и смотрит на происходящее в доме профессора с большим сарказмом. Тото Владимира Кабанова вовсе не ханжа. Просто он держится церемонно, на старинный лад, и как все холостяки, не упустит возможность что-нибудь съесть или выпить вне дома. Вместо «старухи с сердитым лицом» в роли экономки №2 на сцену выплывет большая, уютная, очень смешная Татьяна Чупикова. Ее Грация сначала как бы подыгрывает хозяйке дома. Но в последнем акте придет ее звездный час. Старая верная служанка играет оскорбленную добродетель, смеет дерзить грозному хозяину, и, принарядившись в шелковую одежду, убегает, но недалеко, чтобы вернее ее поймали…
Чудный дуэт — маленькая сцена Грации с Моряком (Юрий Лапшин). Грация разлеглась во весь длинный стол, морячок по-свойски лечит ее ушибленные места холодным стеклом, парочка не забывает и слегка препираться. Жалеешь только, что все так быстро кончилось.Ученики излишне нервного профессора Джильо и Белли — Александр Овчинников и Александр Демидов — пластически точно подают свои маленькие роли. На месте здесь и серьезный, усталый доктор Нино Пулейо — Антон Титов. В роли живого, любопытного , неглупого мальчишки Ноно — Элина Сорокина. Трудно поверить, что недавно мы видели ее в образе колючей современной Золушки. Актриса великолепно справляется и с травестийной ролью.
Наконец, синьор Перелла, этот «зверь», с «видом огромного, заросшего густой щетиной кабана». Я еще не знала ремарок, но все разговоры Профессора и Синьоры готовили именно к такому облику капитана. Режиссер и тут отказался от буквализма. Вышел на сцену симпатичный Игорь Абрамович, любимец женщин, в белоснежной морской форме. Вид у него усталый, а не воинственный. И далеко не примитивный. Явление перенакрашенной и полуодетой жены сначала его веселит, потом — бесит. Да, он такой же вспыльчивый, как профессор. Сицилийцы, что тут скажешь! (У него свой инструмент — шумная, надоедливая труба). К тому же он ни на минуту не забывает, что в Неаполе его ждет толстая крикливая бабища, нарожавшая ему четырех или пятерых детей. И он у нее под каблуком. Кто знает, не спасла бы его бутылочка марцалы, не помогла бы забыться до утра? Но неумная, туповатая жена не озаботилась ее купить. А что капитан Перелла — настоящий сицилиец, сомневаться не приходится.
Нашла описание, оно стоит того, чтоб его процитировать: «Марсала – самое известное вино Сицилии. Сладкое, как удовлетворенная месть, крепкое, как рука, держащая отточенный стилет, изысканное, как речь мафиозного консильери. Держа бокальчик с марсалой, вы держите кусочек Сицилии: в этом вине всё–начиная с сортов винограда и заканчивая особенностями выдержки–исключительно свое, островное. Обязательно попробуйте марсалу! К тому же, не исключено, что «если вы откажетесь, они вас зарежут».
Так очень неглубокая история «обрастает мышцами», видятся даже ростки итальянского неореализма, еще бог знает чего…
«Ты наряжайся и лицо мажь мукою. Народ ведь платит, смеяться хочет он. А Коломбину Арлекин похитит». Паяц Перелла спасет Коломбину от позора. Но достанется она не ему, а Арлекино…
Я говорила об удачном осуществления не самой лучшей пьесы. Но никто не отменял величие замысла. Пока в афише «Версии», увы, нет большой драматургии. Этот театр, эта труппа достойны большего. Жду, очень жду, когда поставят, наконец, одноактную пьесу Тонино Гуэрра, эскиз которой потрясающе показал недавно Юрий Лапшин. Тоже Италия, тоже 20-й век, тоже — Мужчина и Женщина. Но сколько тонкости, лиризма, глубины… Анекдотом уж никак не назовешь.
Ирина Крайнова
https://irin-krainov1.livejournal.com/343284.html